Пятнадцатилетний капитан - Страница 63

Но кто он, этот негодяй! Он утверждал, что никогда не был моряком, — правда ли это? Только опытный моряк мог задумать и осуществить гнусный план, который привел судно к берегам Африки.

Во всяком случае, если в прошлом и оставались невыясненными некоторые обстоятельства, то в настоящем все было ясно. Юноша хорошо знал, что находится в Экваториальной Африке и, вероятно, в самой опасной ее части — в Анголе, в сотне миль от морского берега… Для него стало несомненным, что Гэррис оказался предателем. И вполне естественной, логичной была мысль, что американец и португалец с давних пор знакомы друг с другом; случай свел их на этом побережье, и они совместно составили заговор против пассажиров «Пилигрима»…

Непонятным было только одно: что задумали эти негодяи? Можно было предположить, что Негоро не прочь захватить в плен Тома и его товарищей, чтобы продать их в рабство в этой стране работорговли. Понятно было, что португалец хочет отомстить ему, Дику Сэнду, за старые «обиды», хотя юный капитан обращался с ним как он того заслуживал. Но миссис Уэлдон, но Джек? Что намеревается сделать этот негодяй с матерью и ее маленьким сыном?

Если бы Дику Сэнду удалось подслушать беседу Гарриса с Негоро, он знал бы, какие опасности угрожают миссис Уэлдон, пятерым неграм и ему самому.

Положение было ужасным, но юноша не потерял мужества. Он был капитаном на море, он останется капитаном и на суше. Его долгом было — спасти миссис Уэлдон, маленького Джека и остальных людей, чью судьбу небо вверило ему. Он только приступил к выполнению своей задачи. И он ее выполнит.

В продолжение двух или трех бессонных часов Дик Сэнд размышлял, взвешивая и перебирая в уме все то хорошее и дурное — увы, последнего было больше! — что сулило будущее. Затем он поднялся на ноги, полный спокойствия и твердой решимости.

Первые лучи солнца уже осветили верхушки деревьев; все спали, креме Дика и старого Тома.

Молодой капитан подошел к негру.

— Том, — тихо сказал он, — вы слышали рычание льва, вы видели цепи и колодки работорговцев. Значит, вы знаете что мы находимся в Африке?

— Да, капитан, знаю.

— Так вот, Том, ни слова об этом ни миссис Уэлдон, ни вашим товарищам! Никто, кроме нас, не должен ничего знать. Мы не станем пугать никого.

— Да… правильно, мистер Дик… — ответил Том.

— Том, — продолжал юноша, — мы должны удвоить бдительность. Мы во вражеской стране. Страшная страна и страшные враги!.. Нашим спутникам мы скажем, что Гаррис изменил нам, — этого достаточно, чтобы они были настороже. Пусть они думают, что нам угрожает нападение туземцев.

— Вы можете, мистер Дик, всецело положиться на моих товарищей! Они люди отважные и преданы вам.

— Знаю. И знаю, что я могу положиться на ваш здравый смысл и опытность, Том. Ведь вы не откажетесь помочь мне?

— Всегда и во всем, капитан.

Дик объяснил Тому свои намерения, и старик одобрил их. К счастью, измена Гэрриса обнаружилась раньше, чем он успел осуществить свой план, поэтому Дику Сэнду его спутникам не угрожала непосредственная опасность. Неожиданная находка колодок и цепей, брошенных бежавшими невольниками, а затем рычание льва выдали нечестную игру американца. Гэррис понял, что он разоблачен, и убежал прежде, чем маленький отряд, который он вел, дошел до того места, где на него должны были напасть. Поведение Динго свидетельствовало о том, что Негоро все последние дни шел по пятам за своими бывшими спутниками. Очевидно, он уже успел встретиться с Гэррисом, и сейчас они вместе разрабатывают план дальнейших действий. Дик полагал, что нападут на их отряд лишь через несколько часов, и решил воспользоваться этим сроком.

План его заключался в том, чтобы как можно скорее вернуться на побережье — у юноши были все основания думать, что это побережье Анголы, — двинуться по нему на север или на юг и дойти до ближайшей португальской фактории, где его спутники окажутся в безопасности и будут ждать возможности вернуться на родину.

Но каким путем идти к берегу? Возвращаться назад по уже пройденной дороге? Дик Сэнд не считал это целесообразным. Гэррис не ошибался, когда утверждал, что юноша предпочтет избрать более короткий путь.

Действительно, было бы по меньшей мере неосмотрительно возвращаться старой дорогой через лес — они пришли бы всего-навсего на то же место, откуда отправились. Да и Негоро со своими сообщниками пошел бы прямо за ними. Единственный способ уйти, не оставляя следов, это спуститься по реке. Кроме того, тогда можно было бы меньше опасаться нападения хищных зверей, которые до сих пор, по счастью, не подходили к ним близко. На реке не так страшна была бы и встреча с дикарями. На прочном плоту, хорошо вооруженные, Дик Сэнд и его спутники могли бы с успехом защищаться.

Такой способ передвижения был бы удобен для миссис Уэлдон и маленького Джека — ведь их обоих так измучила дорога, а лошади Гэрриса теперь не было. Конечно, если б решили двигаться лесом, то для миссис Уэлдон и больного ребенка сплели бы из ветвей носилки и носильщики нашлись бы. Но тогда два негра из пяти были бы заняты этой работой, а Дик Сэнд предпочитал, чтобы у всех его товарищей руки были свободны на случай внезапного нападения.

Да и спускаясь на плоту по течению реки, юноша чувствовал бы себя в своей стихии!

Оставалось узнать, есть ли поблизости полноводная река. Дик Сэнд предполагал, что река найдется, и вот почему он так думал.

Река, впадавшая в Атлантический океан в том самом месте, где произошло крушение «Пилигрима», не могла течь издалека. С севера и с востока горизонт замыкала довольно близкая горная цепь, которую вполне можно было принять за Анды. Следовательно, река или текла с этих высот, или русло ее загибалось к югу, — в обоих случаях она была где-то недалеко. Возможно, что, не доходя до этой большой реки (она имела право называться большой, ибо прямо впадала в океан), встретится какой-нибудь из ее притоков и маленький отряд сможет проехать по нему на плоту. Словом, невдалеке, несомненно, был какой-нибудь водный путь. И Дик Сэнд вспомнил, как действительно на протяжении последних миль перехода изменился характер местности: склоны гор стали пологими, а земля влажной. Во многих местах в траве змеились ручейки, что указывало на изобилие подпочвенные вод. В последний день пути отряд шел вдоль подмытого берега одного из таких ручейков — воды его окрасились в красный цвет от окиси железа. Нетрудно было снова его разыскать. Конечно, спуститься на плоту по этому узкому и порожистому ручью было бы невозможно. Но, следуя по его берегу, отряд, несомненно, дошел бы до более полноводной реки, в которую он впадает.